В одесских событиях мая 2014 года есть одна особенность. Она касается не сути произошедшего, а отношения к нему людей, находящихся на разном расстоянии от эпицентра драмы. Чем далее от Одессы находится комментатор, тем радикальнее его отношение к участникам событий, тем более безапелляционно звучат его суждения, тем большим числом подробностей он готов поделиться со своими собеседниками. 
Ничего странного в этом нет: черпая сведения из массмедиа, трудно критически оценить их, отбросив несущественные и неправдоподобные детали. 
Российская пропаганда умело использовала события того дня в качестве оружия гибридной войны против Украины. Но своей живучестью созданные ею мифы о 2 мая 2014 года обязаны, в том числе, невнятной информационной политике Украины и всеядности отечественных СМИ, игнорирующих элементарные требования проверки фактов в угоду сенсационности материала. И, увы, руку помощи информационными диверсантами Кремля протянули украинские политики, не брезгующие использовать одесскою трагедию для достижения своих электоральных целей, и чиновники, пытающиеся избежать ответственности за собственный непрофессионализм.